В кино, когда герой начинает разговаривать с голосами и носить шапочку из фольги, сразу же появляются санитары со шприцем. Рассказываем, как безумие выглядит в реальности и как на него реагировать.
«Он ворует у меня лимоны. Я курю, так что всегда держу дома лимоны, ем их в огромном количестве, чтобы нейтрализовать вред от сигарет. А недавно заметила: каждый вечер лимонов в вазе на один меньше, чем было утром. Он приходит, пока меня нет, и забирает один, чтобы свести меня с ума”. Эту историю H. рассказывает, как раз выкуривая очередную сигарету. Иногда я выхожу вместе с ней во внутренний двор. Она дымит, я пытаюсь подышать свежим воздухом.
От мужа Н. можно ожидать чего угодно. Красивый мужчина опасного вида, типичный киношный злодей. Но не главный. А подручный, который отвечает за финансовые операции, шантаж и подлог. Но при этом запросто всадит нож и будет смотреть спокойно, как из человека выходит жизнь. Однако все это мои фантазии. Чем на самом деле занимается муж Н., мы, ее коллеги, не знаем. Судя по ее спутанным объяснениям, она тоже. “Крутится”.
Впервые о том, что Н. сошла с ума, я подумала, когда ничего не предвещало.
“Я помирилась с мамой!” – сообщает она нам за обедом.
Когда умер отец, мама Н. воспользовалась доступом к документам и все имущество отписала на сына. По крайней мере так Н. до безумия объясняла, почему 10 лет не общается с родными. “Она всегда больше любила брата!”
И вот теперь мы сидим в кафе всем отделом и Н. рассказывает, что всю ту материнскую нелюбовь она себе выдумала. Они проговорили все ее детские обиды и горести и теперь общаются, Н. шлет бабушке фотографии внуков.
Что-то не сходилось в этой истории, был какой-то подвох в ее радости.
Отношения с родными наладились, зато замаячил развод с мужем. И кажется, страшный человек непонятного рода деятельности установил за ней слежку.
“Черные машины берут меня в “коробочку”, – признается она нам. – Он ворует у меня лимоны, он хочет свести меня с ума”.
Вскоре выясняется, что черные машины преследуют ее, но не таят опасности. Они ее защищают, дают возможность доехать до работы без пробок и аварий. Дочку до школы “ведут” люди в штатском – Н. видит их по утрам из окна.
В остальном все так же, как обычно. Сдаем тексты, обсуждаем героев. Хотя нет, наверное, когда Н. с горячностью убеждает нас, что модному журналу непременно нужны Потап и Настя Каменских, надо бы насторожиться.
И еще у нее в голове все время происходят кадровые перестановки. “Сделаю ее шеф-редактором”, – сообщает она по поводу девушки, проходившей собеседование на позицию обычного редактора. В ее картине мира действующий главред то попадает в немилость руководства ИД, то собирается рожать, а Н. занимает ее место, на свое же “назначает” самых разных людей. Надо сказать, некоторые очень горевали по упущенным возможностям, когда Н. ушла.
“Мне нужно срочно отъехать. Муж заказал меня киллеру. Тот позвонил и предложил перекупить “заказ”. Еду встречаться на квартиру”.
Дорогое серое пальто, большая сумка, высокие сапоги. Респектабельная дама, которая едет встречаться с киллером. К тому моменту к ней уже приставлен руководитель службы безопасности компании, поэтому мы не волнуемся. Просто смотрим увлекательный сериал с киллерами и слежкой.
Очередная новость. Н. выходит замуж за Прохорова. В тот год он совершал свой акт безумия – баллотировался в президенты.
Самое смешное, Н. вполне могла бы быть с ним знакома – наша коллега, например, писала для Михаила Дмитриевича речи. В конце концов, могла же наша начальница сходить на собеседование в “Сноб” и встретить там свою судьбу?
Это в кино человек непременно разговаривает с голосами, отмахивается от маленьких динозавриков и исписывает стены странными формулами. В реальности мы имели немного эксцентричную даму с проблемами в личной жизни.
В конце концов, что мы могли сделать? Поговорить с ее мужем, который воровал у нее лимоны, чтобы свести с ума? С мамой, которая на 10 лет выпала из жизни дочери?
На курсах первой помощи учат качать сердце и перетягивать раны, но где узнать, что делать, когда у человека рядом с оглушительным треском едет крыша?
Я тогда написала психиатру Александру Толмачеву.
“То, что вы описали, чрезвычайно похоже на яркий и классический случай острого дебюта (начала) шизофрении. Если возможно судить об этом издалека, то это острый парафренный синдром: повышенное настроение, бред величия, бред преследования (он не всегда со знаком минус!), бред влюбленности, вероятны псевдогаллюцинации (чаще всего о них пациенты говорят в последнюю очередь).
Бояться ее не надо, но и открыто спорить тоже (есть риск быть включенной в ее бредовую систему, о которой вы пока можете ничего не знать). Будьте готовы, что ее состояние может резко ухудшиться. Если ранее у нее не было таких состояний, то, вероятнее всего, с этого момента она начнет понемногу изменяться, как и все такие пациенты.
Если у вас есть возможность повлиять на ее родных, срочно посоветуйте лечиться, пока синдром не расцвел до опасных для окружающих масштабов”.
Н. появляется на работе все реже. В один из приходов зовут меня покурить. Отличное настроение, глаза горят: “Мне сейчас очень важно не скомпрометировать будущего мужа. Пока не афишируем отношения, все – после выборов”. Рука с сигаретой дрожит, на ногтях облупился лак. Я замечаю, как сильно она похудела.
Брат появляется в жизни Н. и без нашего участия. Говорят, уговорил ее лечиться в клинике.
В последний раз я видела ее, когда Н. приходила увольняться. Она выглядела несчастной и виноватой. Просила дать знать, если услышу, что кому-то нужны сотрудники. Я бормотала, что, конечно, непременно. Но так никогда больше ей не позвонила и не написала. Никто не учит, что делать, если твой друг сошел с ума. А я даже не попыталась выяснить, не написала снова знакомому психиатру и не спросила. И за это мне до сих пор очень стыдно.
Что делать, если друг сошел с ума. Короткая памятка от психиатра
Что значит “сойти с ума”?
Александр Вульф, врач-психиатр: Скорее всего, речь о трех диагнозах – шизофрении, биполярном расстройстве и шизоаффективном психозе.
Шизофрения – это болезнь, которая объединяет ряд симптомов. У человека с таким диагнозом может наблюдаться расстройство поведения и критики, бред преследования, воздействия, ревности, отношений, ипохондрический…
В некоторых случаях могут быть галлюцинации – слуховые и зрительные.
При биполярном аффективном расстройстве мании сменяются депрессиями. В период мании или гипомании человек возбужден, энергичен и деятелен. Но при этом может быть раздражителен и враждебен.
Маниакальный синдром, когда энергия бьет неудержимым ключом, может наблюдаться и при БАР, и при шизофрении.
Шизоаффективный психоз – что-то вроде вариации на тему шизофрении. Проявления могут быть ярче, но при этом не меняется личность человека, в то время как при шизофрении многие больные не следят за собой, перестают мыться, не выходят из дома.
Александр Толмачев, врач-психиатр: Когда мы говорим, что кто-то «сошел с ума», то это означает, что поведение этого человека неузнаваемо и необратимо изменилось, что сделало его странным и чужим для нас. А что же происходит с этим лицом с точки зрения психиатрии? Вариантов много, но чаще всего мы имеем в виду наступивший приступ депрессии, мании или шизофрении. И в каждом из этих случаев поведение особенное, но есть и общие моменты, которые несложно отметить и не зная медицины. В первую очередь, это эмоциональные (аффективные) нарушения, которые мы замечаем и чувствуем сразу. Человек стал холоден, равнодушен, апатичен или, напротив, необычно возбужден, неоправданно весел, эйфоричен, болтлив, или печален, подавлен, угнетен. Если мы присмотримся внимательнее, то можем обнаружить и расстройства мышления: оно заторможено, замедленно или наоборот ускорено. Далее обратим внимание на содержание мышления: ассоциации могут быть хаотичны, непредсказуемы, неадекватны, благодаря чему суждения пациента могут соскальзывать в сторону. Мышление и рассуждения могут напоминать бесконечный запутанный лабиринт, в речи могут появляться странные слова или необычные мысли вплоть до бредовых. Кстати говоря, бредом врачи называют болезненные представления, искажающие действительность и овладевающие сознанием, которые не поддаются переубеждению.
Нечасто, но концепция бреда, овладевшего пациентом, может требовать от него самозащиты от внешнего врага, чудовищ или преследователей. Если кто-то оказывается включенным в бредовую систему пациента, он может пострадать. Но вероятнее всего пациент предпочтет избежать столкновения и ретируется. Поэтому психически больные люди часто стремиться изолировать себя от контактов.
Что делать, если вам кажется, что у вашего друга что-то из вышеперечисленного?
Прежде всего, нужно остаться его другом и морально поддержать. Ну и убедиться, что рассказы про преследующие машины – действительно бред. Часто во время первого эпизода у человека еще сохранена критика, он осознает: что-то с ним не так. Обсудите с ним происходящее, скажите, что тревожитесь о его здоровье и предложите съездить вместе к врачу. Если уговорить не удается, то психиатра надо позвать на дом.
Если человек агрессивен, не надо геройствовать, звоните в “скорую”. В психозе он может напридумывать себе все что угодно: например, что вы крадете его мысли. И голоса логично прикажут от вас избавиться.
Что делать, если вашему другу поставили диагноз и он теперь официально “сумасшедший”?
Если человек отказывается от лечения, начнутся изменения личности и, скорее всего, поддерживать отношения вам будет сложно. Если он справляется с голосами (как в фильме “Игры разума”), у человека сохранена критика и он лечится, принимает лекарства, то никаких трудностей в общении не возникнет.